Хотя некоторые биографы, начиная с ас-Самāни, пишут, что Ахмад аль-Газали начал суфийскую практику в раннем возрасте, подразумевая, что он начал следовать духовному пути еще в Тусе [1], период в Нишапуре является первым моментом, когда мы можем выявить его отчётливую приверженность конкретной суфийской линии. Это также первый момент, когда в жизни и занятиях Ахмада и Абу Хамида наблюдается определенное расхождение. Абу Хамид занимался богословием и юриспруденцией и преподавал эти предметы в Нишапуре, пока не уехал, чтобы присоединиться к ученому кружку, который Низам аль-Мульк собрал в своем лагере. В 484/1091 году он был назначен преподавателем фикха и калама в багдадском медресе «Низамийя» и вскоре был признан ведущим ученым своего времени. Аль-Катиб аль-Исфахани пишет с некоторой гиперболой: «Чудеса его знаний распространились на Восток и Запад» [2].
Ахмад, между тем, провел эти годы в следовании суфийскому пути, посвятив их, насколько мы можем судить, практике поминания (dhikr), уединения (khalwah) и одиночества (ʿuzlah), которые, по мнению многих суфиев, необходимы для дисциплинирования души и воспитания сердца, пока оно не станет стремиться только к Богу. Тем не менее, Ахмад однозначно продолжал изучать религиозные науки (al-ʿulūm ad-dīniyyah) наряду со своей благочестивой практикой; в противном случае он не был бы квалифицирован для преподавания в медресе «Таджийя» в Багдаде или для занятия должности своего брата в медресе «Низамийя» несколько лет спустя [3]. Более того, связь Абу Хамида с суфийскими учениями началась не в Багдаде. Находясь в Нишапуре, он учился у суфийского шейха Абу ʿАли аль-Фармади (Abū ʿAlī al-Fārmadhī, ум. 477/1084) [4], который сам считался многими шейхом шейхов (shaykh ash-shuyūkh) в регионе Хорасан [5].
Поскольку и аль-Фармади, и ан-Нассадж учились у многих одних и тех же суфийских мастеров, таких, как имам Абу-л-Касим аль-Кушайри (Abu’l-Qāsim al-Qushayrī, ум. 465/1072), автор знаменитой «Аr-Risālah al-Qushayriyyah», Абу-л-Касим аль-Джурджани (Abu’l-Qāsim al-Jurjānī, ум. 469/1076) и чрезвычайно влиятельный Абу Саид б. Абиль-Хайр (Abū Saʿīd b. Abi’l-Khayr, ум. 440/1049), более чем вероятно, что эти два брата путешествовали в одних и тех же кругах и сидели вместе у ног мастеров как эзотерических, так и экзотерических религиозных наук. Действительно, потомки рассматривали обоих братьев как людей, добившихся больших успехов в каждой области. Как пишет Ас 'Айн аль-Кудат аль-Хамадани:
«О, друг! В течение некоторого времени мне были известны девять ученых, твердых в знаниях, но сегодня вечером, в пятницу вечером, в день написания, мне стал известен десятый. Это Хваджа имам Мухаммад аль-Газали (да будет милсотив к нему Аллах). Я знал об Ахмаде, но не знал о Мухаммеде. Он – тоже один из нас» [6].
То, что это была позиция 'Айн аль-Кудата, подтверждается отрывком из одного его письма:
«Тех, кто находится среди путников (sālikūn) и обладает знанием о внешнем, очень мало, за исключением десяти человек. Среди этих десяти человек я не знаю точно никого, кто бы существует сейчас. Среди этих десяти человек я не знаю наверняка никого, кто жив сейчас. Хваджа Абу Хамид Газали и его брат Ахмад входят в эту группу» [7].
Согласно 'Абд ар-Рахману Джами, ан-Нассадж был шейхом Ахмада, а аль-Фармади – шейхом Абу Хамида [8]. Наиболее вероятно, что ан-Нассадж и аль-Фармади давали духовное руководство обоим братьям [9], но роль аль-Фармади в жизни Ахмада была скорее интеллектуальной, чем духовной, так что Ахмад, возможно, изучал «Рисалю аль-Кушайрия» и другие суфийские тексты с аль-Фармади, в то время как ан-Нассадж занимался его духовным обучением [10]. Таким образом, аль-Фармади, вероятно, был более ответственен за духовное обучение Абу Хамида, в то время как Ахмад следовал за ан-Нассаджем и получил от него суфийскую мантию (аль-хирка).
То, что братья Газали изучали как внутренние, так и внешние науки, символизирует связь между этими областями, которые были соединены мембраной, одновременно разделявшей их. Поэтому анализ суфизма в этот период должен избегать упрощенного раздвоения между фукахаʾ/ʿуламаʾ и суфиями, как, например, в работе Хамида Дабаши об 'Айн аль-Кудате. Дабаши утверждает, что суфии подрывали как "номоцентризм клерикального истеблишмента", так и политическую власть саджуков [11] , и утверждает, что суфизм и исламское право представляют собой “отражение двух принципиально противоположных интерпретаций коранического Откровения и наследия Мухаммада. Позитивный номоцентризм исламского права считал, что язык исламского мистицизма в высшей степени ущербен по своей природе и характеру. Чувство было взаимным. Суфии также отвергали жесткий и поверхностный номоцентризм юристов как квинтэссенцию заблуждения и сведения на нет коранического послания и пророческих традиций" [12].
Ничто не может быть дальше от реальности на фоне того, как суфизм, право и теология переплетались в жизни братьев Газали. Как говорил Ахмад на одной из своих встреч: «Шариат и тарикат (суфийский путь) – это два условия для совершения вами одного цикла молитвы в соответствии с тем, что вам велено» [13]. Такое отношение выражают многие суфии этого периода. Как пишет младший современник аль-Газали Самʿани, "ты должен посвятить свою внешнюю сторону Шариату, а свою внутреннюю сторону хакикату (постижению божественной истины)" [14].
Этот симбиоз между обучением тасаввуфу и закону был отнюдь не новым для этого периода. Поколением раньше Абдаллах Ансари советовал: «Сделайте Шариат султаном ваших деяний, а тарикат – султаном ваших черт характера. Тогда вы сможете усовершенствовать благородные черты характера с помощью тарики мужчин [т.е. суфиев] и упорядочить черты характера покорности и веры путем соблюдения Шариата» [15]. В предшествующих поколениях такие светила, как аль-Джунайд аль-Багдади и Абу-л-Касим аль-Кушайри, также известны тем, что совмещали обучение юриспруденции (фикх) с приверженностью суфийскому пути. Как отмечает Маршалл Ходжсон, обсуждая отношения между суфиями и ахль аль-хадис более чем столетием ранее, "в некоторых случаях трудно провести границу между тем, что было суфийским мистическим самоанализом, и тем, что было морализмом хадиса (Ḥadīthī moralism)" [16].
Многие суфии, официально не признанные учеными-хадисоведами, имели некоторые знания как фикха, так и хадисов. Биографические словари суфиев, в которых записаны сподвижники и изречения многих известных представителей, также служат хранилищами хадисов, которые, как известно, были переданы ими. Внимательное изучение этих источников показывает, что сторонники суфизма опирались на те же материалы, что и другие ученые, и составляли неотъемлемую часть научного сообщества в целом. Движение ахль аль-хадис, юристы и суфии были частью переплетающихся кругов, чьи методы, интересы и представители пересекались. В то время, как правоведы, чтецы Корана и ахль аль-хадис передавали знания таким образом, который правильно называть обучением (taʿlīm), суфии уделяли больше внимания внутренней подготовке (tarbiyyah) ради очищения (tazkiyyah). Но тазкийя и тарбийя ни в коем случае не были взаимоисключающими. На самом деле они были взаимодополняющими частями единого целого. Наблюдая за тем, насколько тесно суфии были связаны с ахль аль-хадис, мы можем увидеть, что тарбийя и тазкийя были не просто индивидуальными духовными практиками, а важным аспектом ранней исламской педагогики и интеллектуальности.
Изучение биографий ранних суфиев показывает, что изречения Пророка Мухаммада были неотъемлемым компонентом их дискурса и, следовательно, их самопонимания. Известные суфии также достигли высокой степени компетентности в других областях. Абу Абд ар-Рахман ас-Сулами (Abū ʿAbd ar-Raḥmān as-Sulamī, ум. 412/1021), известный хадисовед и один из выдающихся авторитетов в области суфизма, собрал биографии и наставления более ста суфиев раннего исламского периода в своем труде «Ṭabaqāt aṣ-ṣūfiyyah». Среди тех, кого он записал в сподвижники суфиев и ахль аль-хадис, такие люди, как Абу-л-ʿАббас ас-Саййари (Abu’l-ʿAbbās as-Sayyārī, ум. 342/953-54) – суфийский шейх, правовед и известный ученый-хадисовед. Согласно ас-Сулами, все ахль аль-хадис были сподвижниками ас-Саййари [17]. Рувейм б. Ахмад аль-Багдади (Ruwaym b. Aḥmad al-Baghdādī, ум. 303/915 г.) был одним из самых почитаемых суфийских мастеров Багдада. Он записан ас-Сулами как практикующий юрист, известный чтец Корана и ученый в области коранической экзегезы (тафсир) [18]. Самый известный из ранних суфиев – аль-Джунайд аль-Багдади (al-Junayd al-Baghdādī, ум. 298/910 г.) – также был практикующим юристом и учился у многих ученых, которые, как известно, были непосредственно связаны с ахль аль-хадис. Среди его учителей были Абу Тавр (Abū Thawr, ум. 241/855), выдающийся правовед своего времени в Багдаде, и упомянутый выше Абу-л-ʿАббас ибн Сурайдж, которого многие называют ведущим ученым в области усуль аль-фикх своего времени. Один из учеников сказал об аль-Джунайде: «Его слова были связаны с текстами [т.е. с Кораном и хадисом]» [19].
Эти несколько примеров демонстрируют, что любая теория, которая позиционирует факихов и суфиев как диаметрально противоположные лагеря в борьбе за сердце Ислама, основана на пренебрежении первоисточниками.
Представление о том, что суфийские практики этого периода выступали против фукаха и представляли собой вызов государственной власти, противоречит исторической реальности. Известно, что лидеры Сельджуков, их визири и члены их семей поддерживали и даже посещали суфийских наставников [20]. Низам аль-Мульк часто посещал как суфиев, так и фукахаʾ. Он также основал медресе и суфийские ханаки, как и другие менее известные личности, такие, как Абу Са'д аль-Астарабади (Abū Saʿd al-Astarābādī, ум. 440/1048-49) и Абу Са'д аль-Харкуши (Saʿd al-Kharkūshī, ум. 1013 или 1016 гг.) [21]. Абу 'Али ад-Даккак (Abū ʿAlī ad-Daqqāq, ум. 405/1015 г.), известный как суфийский наставник, основал медресе в городе Наса [22]. Он и его более известный зять, Абу-л-Касим аль-Кушайри, как говорят, преподавали в медресе, которое позже стало известно как «Кушайрийя-медресе» [23]. Шейх Абу ʿАли аль-Фармади признавался в любви к своему шейху, которая вдохновила его на переход из медресе в ханаку [24]. Учитывая эту обстановку, наиболее вероятно, что оба брата Газали свободно перемещались между медресе и ханакой. Сообщается, что после ухода с должности преподавателя Абу Хамид позже вернулся на родину, где провел свои последние дни, давая наставления "в ханаке для суфиев и в медресе для тех, кто ищет знания" [25].
Взаимосвязь между практиками внутренних и внешних наук, а также свободное перемещение таких интеллектуалов между ханакой и медресе, показывают, что не было четкого разделения между суфиями и ʿуламаʾ, а также между медресе и ханака. Границы, проведенные секуляристскими и мусульманскими реформаторами [26], а также востоковедами, являются скорее результатом современного сознания, в котором классическому исламскому миру навязываются представления о мистицизме эпохи Просвещения и протестантского христианства [27]. Как и в любой здоровой социальной среде, интеллектуалы этого периода часто критиковали предпочтения друг друга, но все они участвовали в одном и том же дискурсе. Их особые интересы и, как следствие, идентичность часто различались, но все же пересекались.
Этот аспект раннего среднего периода важен для понимания интеллектуальной и духовной среды, в которой братья Газали достигли зрелости. Хотя мы не в состоянии определить точные детали, похоже, что хотя интеллектуальные и духовные пути имама Абу Хамида аль-Газали и шейха Ахмада аль-Газали шли разными путями, они часто пересекались. Ахмад преуспел в гностических науках, или науках познания (al-maʿārif), продолжая изучать религиозные науки (al-ʿulūm ad-dīniyyah), а его брат поднялся на вершину ашаритской теологии и шафиитской юриспруденции, одновременно развивая понимание наук о познании (ма'арифат) – что, в конечном итоге, повернуло его на путь, более схожий с путем своего младшего брата.
Сноски:
[1] ʿAbd al-Karīm al-Qazwīnī, at-Tadwīn fī akhbār Qazwīn, 2:251.
[2] Imād ad-Dīn Muḥammad b. Muḥammad al-Kātib al-Iṣfahānī, Kitāb Zubdat an-nuṣrah wa’nukhbat al-ʿuṣrah (Leiden: E.J. Brill, 1889), 80.
[3] C.E. Bosworth пишет, что Ахмад аль-Газали преподавал в медресе «Таджийя» в Багдаде около 480–482 гг («The Political and Dynastic History of the Iranian World» (A.D. 1000–1217) in «The Cambridge History of Iran», 74. То, что Ахмад аль-Газали преподавал в «Таджийи», подтверждают Ибн аль-Джаузи («Аль-Мунтазам», 17:237) и Ибн ан-Наджар (19:80), хотя точные даты не упоминаются
[4] В 33-й книге «Ихья» аль-Газали пишет, что аль-Фармади научил его послушанию шейхам, хотя точный характер их отношений не установлен.
[5] Jāmī, Nafaḥāt al-uns, 376
[6] Hamadānī, Tamhīdāt, 280–281
[7] Hamadānī, Nāmehā-yi ʿAyn al-Quḍāt Hamadānī, 2:51
[8] Jāmī, Nafaḥāt al-uns, 376, 379
[9] Louis Massignon, The Passion of al-Ḥallāj, trans. Herbert Mason (Princeton: Princeton University Press, 1982), 2:164.
[10] Pourjavady, Sulṭān-i ṭarīqāt, 40
[11] Dabashi, Truth and Narrative, 120
[12] Hamid Dabashi, “Historical Conditions of Persian Sufism during the Seljuq Period,” in Classical Persian Sufism: From its Origins to Rumi, ed. Leonard Lewisohn (London: Khaniqahi Nimatullahi Publications, 1993), 150.
[13] Al-Ghazālī, Majālis, 63–64
[14] Shihāb ad-Dīn Aḥmad Samʿānī, Rawḥ al-arwāḥ fī sharḥ asmāʾ almalik al-fattāḥ, ed. Najīb Māyil Hirawī (Tehran: Shirkat-i Intishārāt-i ʿIlmī va Farhangī, 1368/1989), 168
[15] ʿAbdallāh Anṣārī, “Chihil u daw faṣl,” in Majmūʿah-yi rasāʾil-i farsī, ed. Muḥammad Sarwar Mawlāʾī (Tehran: Intishārāt-i Ṭūs), 22
[16] Hodgson, Venture of Islam, 1:393
[17] Abū ʿAbd ar-Raḥmān as-Sulamī, Ṭabaqāt aṣ-ṣūfiyyah, ed. Nūr ad-Dīn Sharība (Cairo: Maṭbaʿat al-Madanī, 1987), 440
[18] Ibid., 180; Abū Bakr Aḥmad b. ʿAlī al-Kātib al-Baghdādī, Taʿrīkh Baghdād (Beirut: Dār al-Kutub al-ʿArabī, 1966), 7:430–432
[19] Abū Nuʿaym al-Iṣfahānī, Ḥilyat al-awliyāʾ, ed. Muṣṭafā ʿAbd al-Qādir ʿAṭāʾ (Beirut: Dār al-Kutub al-ʿIlmiyyah, 1997), 10:274
[20] Об отношениях между сельджукскими султанами и суфийскими шейхами см. D.G. Tor, “Sovereign and Pious: The Religious Life of the Great Seljuq Sultans,” in The Seljuqs: Politics, Society and Culture, 39–62.
[21] As-Subkī, aṭ-Ṭabaqāt ash-shāfiʿiyyah al-kubrā, 4:293–294, 3:369
[22] Jāmī, Nafaḥāt al-uns, 295
[23] Richard Bulliet, The Patricians of Nishapur (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1972), 151
[24] Muḥammad Ibn Munawwar Mayhanī, Asrār-i tawḥīd fī maqāmāt Shaykh Abī Saʿīd, ed. Muḥammad Riḍā Shāfiʿī Kadkanī (Tehran: Muʾassisiyeh Intishārāt-i Āgāh, 1376 HS), 1:119; Jāmī, Nafaḥāt al-uns, 373–374
[25] Jāmī, Nafaḥāt al-uns, 376. Дополнительную информацию о взаимосвязи между этими двумя аспектами деятельности Абу Хамида аль-Газали в последние годы его жизни см. в Griffel, Al-Ghazal's Philosophical Theology, 49–58, и Garden, The First Islamic Reviver. , 125–142.
[26] Как пишет Уильям Читтик о суфизме в современный период: «Суфизм стал козлом отпущения, с помощью которого можно было объяснить "отсталость" Ислама. С этой точки зрения суфизм является религией простого народа и воплощает в себе суеверия и неисламские элементы, заимствованные из местных культур; чтобы Ислам сохранил свое неотъемлемое право, которое включает современную науку и технологии, суфизм должен быть искоренен». William Chittick, “Sufism: Sufi Thought and Practice,” Oxford Encyclopedia of the Modern Islamic World, ed. John L. Esposito et al. (New York: Oxford University Press, 1994), 107
[27] Подробный анализ протестантских корней современных представлений о мистицизме см. в Bernard McGinn, The Foundations of Mysticism: Origins to the Fifth Century, vol. 1 of The Presence of God: A History of Western Christian Mysticism (New York: Crossroad, 1994), appendix 1.
Источник: Joseph E. B. Lumbard. Ahmad Al-Ghazali, Remembrance, and the Metaphysics of Love
Перевод: «Сад посреди пламени»
Читать также:
Этапы жизни Ахмада аль-Газали. Часть 1: Рождение и юные годы в городе Тус
Этапы жизни Ахмада аль-Газали. Часть 2: Изучение усуль аль-фикха в Джурджане
Этапы жизни Ахмада аль-Газали. Часть 3: ашаритский калам и становление на суфийский
Шариат и тарикат
Имам аль-Газали: Методы суфиев
Суфизм – бриллиант Ислама
Религиозные братства ахи в Золотой Орде
Создание и институционализация суфийского ландшафта в средневековом Верхнем Египте
В следующей части:
Этапы жизни Ахмада аль-Газали. Часть 5: Преподавание в медресе и политический конфликт
Мы в соцсетях:
Facebook
Telegram
Instagram
Youtube
VK
Powered by Froala Editor